— Генри Морган, ты непроходимый тупица, неужели ты думаешь, что я забочусь об этом ребенке меньше тебя? Да? — Ее ногти впились ему в руку, и она пришла в такую ярость, какую ему редко доводилось видеть.

— Нет, конечно нет. Просто если с ним что-то случится, я… я…

— Ничего с ним не случится! Пойдем, и, пока ты отскребаешь с себя грязь, я пошлю Мари разогреть тушеное черепашье мясо. Я его ела на ужин, и оно было выше всех похвал.

В тени аркады в патио Карлотты появился Генри Морган, потирая следы, оставшиеся от гамака, и глубоко вдыхая прохладный воздух. Почти все на Ямайке, где всегда было жутко жарко, переняли у индейцев обычай спать в прохладном, хорошо проветриваемом, сплетенном из травы гамаке, который служил вместо кровати.

Почти сразу же пришел Чарльз Барр. Меньше всего он был похож на того, кем когда-то был, — на выпускника Итонского университета. В грязной дырявой рубашке и полосатых штанах, испещренных пятнами от подливы и вина, он ничем не отличался от других братьев.

— Доброе утро, Гарри, как голова?

— Средне. Я уже выпил рому с лимонным соком. Ты велел Джекмену и Брэдли прийти?

— Да. Но только черт меня побери, если я понимаю Джекмена; это темная лошадка. Ты его давно знаешь, да, Гарри?

— Почти восемнадцать лет, — сказал Морган. — И каждый раз я думаю, что понимаю его меньше, чем тогда, когда впервые встретил его.

Барр, прищурившись, следил за маленькой зеленой ящерицей, которая охотилась за насекомыми на стене дома.

— Странный парень. Он щедр со своей командой, но, Господи, как он стонет и вздыхает, когда ему приходится потратить пенни или полпенни на себя. Он, наверное, очень богат.

Внутри послышались еще голоса. Это говорили Зулейма и Жозефа, кормилица Гарри-младшего.

Вскоре пришел и Энох Джекмен, небрежно одетый, в мешковатой, но удобной льняной рубашке и штанах.

— Ну, Гарри, — заметил Джекмен, — ты выглядишь таким довольным и счастливым, словно сытый и выспавшийся кот. Похоже, наследник процветает, — добавил он, когда из противоположного угла патио донесся отчаянный вопль..

Вопли стихли, и Морган рассмеялся.

— Надеюсь, ему нравится завтрак не меньше, чем мне мой. Ну, Энох, давай разберемся, какие корабли ты собираешься использовать под транспорт. Когда придет Брэдли, нам надо будет заняться боеприпасами.

Джекмен кивнул.

— Он прекрасный солдат. Мне говорили, что он научился артиллерийскому искусству во время войны с варварами-мусульманами.

Низко склонив голову, Барр записал названные Джекменом суда, приблизительный состав команд и составил длинный список необходимых припасов.

Джекмен беспокойно дернулся и взглянул на верхушки пальм.

— Это твоя последняя экспедиция?

— Да, до тех пор, пока королевская власть меня не поддержит.

— И куда ты собираешься отправиться? — Он посмотрел прямо в глаза Моргану. Адмирал спокойно отделил еще одну дольку апельсина и отправил ее в рот.

— Я собираюсь захватить Панаму.

— Что? Ты с ума сошел?

— Нет, я считаю, что Золотой порт вполне можно захватить.

— Но, но, — растерянно пробормотал Джекмен, — как ты туда доберешься? Панама расположена в Южном море.

— Это верно. — Голос Моргана звучал почти весело. — Я хочу пройти с войсками через перешеек.

Джекмен вскочил, выпучив глаза.

— Я тебя правильно понял? Ты, конечно, не мечтаешь о том, чтобы пробраться через джунгли, полные опасностей и всякой заразы, по которым даже индейцы не решаются путешествовать?

— Если испанцы смогли пересечь Кастильо-дель-Оро, то я не вижу причин, почему англичане и французы с отличным снаряжением и при соответствующем руководстве не могут поступить так же. К тому же какая добыча нас ждет!

С улицы послышался грубоватый голос, но вместо Морриса появился полковник Джозеф Брэдли, слегка хромая после старого ранения.

— Ну, Гарри, наши каперские поручения готовы?

Морган сердечно помахал в знак приветствия.

— Еще нет, потому что сэр Том все еще раздумывает над ними.

— А что ему остается. От того, что написано в лицензии, может зависеть его жизнь и жизнь многих из наших людей. Какого чуда не сумеет сотворить законник с умно составленным предложением?

Соломон впустил полковника Бледри Моргана, с красным носом, опухшего: поговаривали, что он опять подхватил французскую болезнь, но темные глаза его смотрели ясно и смело.

Бледри Морган с уважением приветствовал своего младшего двоюродного брата.

— Ну, Гарри, готов биться об заклад, что в этот раз тебе нужны солдаты, а не матросы!

— Ты так думаешь?

— Да. Иначе ты не стал бы так возиться со мной, Брэдли, Коллиером и другими артиллеристами, которые к тому же понимают, как командовать наземными войсками.

— Мне нужен совет. Я должен знать, как организовать поход протяженностью в шестьдесят миль через джунгли, реки и горы.

Бледри Морган присвистнул.

— Господи помилуй! Ты что, серьезно собираешься провести пять тысяч необученных людей через джунгли?

Глава 2

КУПАНИЕ

Если бы не новая эпидемия в Порт-Ройяле страшной желтой лихорадки, Карлотта де Сандовал д'Амбуаз чувствовала бы себя счастливее, чем когда-либо за все время своей бурной и легкомысленной жизни. Было так радостно и приятно видеть Гарри рядом, видеть, что он так терпеливо и нежно любит ее и ребенка. Как чудесно наконец ничего не хотеть. С рождения Гарри-младшего ее шкатулка с драгоценностями была переполнена. К счастью, материнство не испортило ее фигуру, а маленькие груди с розовыми сосками уже приобрели прежнюю форму.

Лежа в гамаке, она прислушалась к голосу Гарри, который прощался со своими гостями. Она зевнула и про себя ругнула Зулейму за то, что та заболела. Дай Бог, чтобы у нее не оказался сифилис! Карлотта села в гамаке. Страшно подумать, что маленький Гарри может подхватить заразу.

Карлотта позвонила, и когда вошла Мари с тарелкой фруктов и кувшином горячего шоколада, она уже скинула мокрую от пота ночную рубашку и вытащила бледно-голубое платье, которое надевала при уходе за ребенком. Порывисто расчесывая густые рыжие волосы, она уселась перед маленьким столиком и быстро спросила по-испански:

— Как Зулейма?

— Ей лучше, миссис. Но она еще слаба и не сможет работать три-четыре дня.

Понятно. Раз Зулейма больна, Карлотте придется самой купать маленького Гарри. Жозефа слишком неповоротлива.

Карлотта вытянула молочно-белую ногу, и Мари обула ее в шлепанцы.

— Через полчаса я буду купать Гарри, так что приготовь горячую воду и таз, чтобы развести ее.

Карлотта полюбовалась на своих голубых, серых и алых попугаев в клетках, быстро закончила завтракать, удивляясь проснувшемуся желанию немедленно увидеть ребенка и подержать его на руках. Маленький Гарри, как говорила Жозефа, был хорошим мальчиком, всегда готовым улыбнуться и засмеяться.

Малыш был в на редкость прекрасном настроении и весело загукал, когда мать взяла его на руки и поцеловала в ложбинку на шее. Меж тем Жозефа уже все приготовила для купания: деревянная ванна стояла на толстом ковре, чтобы Карлотта могла, купая ребенка, встать на колени. рядом со стулом, усевшись на котором Карлотта распеленала маленького Гарри, стояло ведро холодной воды, лежали свежие пеленки и распашонка из великолепного голландского полотна, в которой ребенка покажут отцу.

Конечно, он был мокрый; интересно, правда, что мальчики чаще мочат пеленки, чем девочки? Карлотта методично расстелила полотенце на коленях и положила ребенка на спинку. Она улыбнулась, когда увидела, что выступившая от жары и пота сыпь почти совсем исчезла.

— Жозефа! Скорее неси горячую воду!

Тяжело пыхтя, ввалилась негритянка. Ее плечи тяжело ходили под тяжестью ведра с кипящей водой.

— Она слишком горячая, даже для того, чтобы ее смешать, тупица, — возмутилась Карлотта и попыталась вспомнить, как Зулейма определяла правильную температуру. — Иди принеси ещё холодной воды и в другой раз не приноси ведро, в котором вода только что закипела.